Когда осенние печали. Часть 1. - Страница 64

…Но это как-то странно… лишь иногда он позволяет себе обнять её за плечи — когда ему кажется, что она замёрзла…

— Может, пройдёмся ещё немного?.. — его голубые глаза смотрели на неё с такой грустью, что Аня, не задумываясь, кивнула.

…Ночь была светлой, тёплой, и девушке самой не хотелось заходить в душное помещение. Они прошли до расположенного неподалёку парка. Остановившись под высокой елью, Саша долго всматривался в её лицо… Аня подумала, что он впервые смотрел на неё — вот так…

— Знаешь, у меня ещё никогда в жизни не было такой девушки, как ты…

— У тебя было много девушек? — она улыбнулась его словам.

— Нет, — он, напротив, был как никогда серьёзен, — если честно… у меня ещё не было любимой девушки… по-настоящему любимой.

— Значит, будет… — Аня нарочно отвела взгляд.

— Уже есть…

— Поздравляю…

— Аня… — он неожиданно повернул её к себе за плечи, — Я хочу, чтобы ты знала…

— Саша, подожди… — мысль о Виталике вдруг пронзила мозг, — Я должна…

— Нет, это ты подожди… — он притянул её к себе, провёл рукой по мягким, шелковистым волосам, — Сначала я скажу… Я хочу, чтобы ты знала… Аня… Я тебя люблю.

…Она не стала сопротивляться его поцелую… Она просто не смогла… как и не смогла сказать ему о любви к другому человеку… Его слова были настолько искренними, а поцелуй настолько чистым, что Анюте ничего не оставалось, как закрыть глаза и довериться его объятиям…

Глава 18

Выйдя из ванной, Аля на ходу завязала лёгкий шёлковый халат, но сделала она это скорее по привычке. Особой нужды в этом не было — халат давно уже не сходился на её до предела округлившейся фигурке, и даже концы пояска еле-еле завязывались в слабый узелок. Войдя в свою комнату, она застала там Виталия — муж, как обычно, лёжа читал конспект.

— Ой… — схватившись рукой за поясницу, она на секунду застыла, потом снова шагнула вперёд, к кровати.

— Чего? — оторвавшись от чтения, Виталий скользнул по ней быстрым взглядом.

— Нет, ничего… — не скидывая халата, девушка тяжело опустилась на край кровати, — Показалось.

— М-м-м… — равнодушно отозвался муж и снова углубился в чтение.

Александра уже привыкла к тому, что Виталий почти не обращает на неё внимания. Она была счастлива уже тем, что, узнав о её беременности, он немного изменился. Он перестал говорить с ней издевательским тоном, и даже иногда интересовался её самочувствием. После того, как Аня Свиридова бросила учёбу в их институте, Александре стало спокойнее на душе. По слухам, Аня уехала из города к себе домой, и у Виталика не оставалось никаких шансов возобновить с ней отношения.

Александра даже чуть повеселела, но, чем ближе становился день появления на свет ребёнка, тем больше уходил в себя его «отец». Але очень хотелось делиться с ним своими ощущениями, но, только взглянув на его отрешённое лицо, она отказывалась от этой мысли и шла к матери.

Виталий по-прежнему никуда не уходил по вечерам, лишь иногда навещал родителей. Нельзя было сказать, что Александра отпускала его к ним с лёгкой душой — она не могла забыть о связи мужа с домработницей Фаиной… Сама она редко посещала свёкра и свекровь, и вообще старалась как можно реже попадаться на глаза Софье, после того, как та, приехав с очередных гастролей, вытаращила радостный взгляд на огромный живот невестки.

«Алечка, это двойня! Я уверена, и не надо со мной спорить! В моём роду бывали двойни, так что ничего удивительного!»

Напрасно Александра убеждала свекровь, что у неё никакая не двойня, а просто крупный плод, та всё равно твердила своё. С одной стороны, Альке было выгодно, чтобы её раздавшиеся формы посторонние оправдывали наличием двух младенцев, но, с другой стороны, Софья лишний раз обращала внимание Виталика на то, что срок её беременности не соответствует действительности. Виталик был единственным членом семьи, для которого этот срок в настоящее время оговаривался семью месяцами.

Сразу после Нового года Аля попала в больницу — так устроила Вероника Григорьевна, чтобы растущий не по дням, а по часам живот дочери не мозолил глаза Виталику. Даже не будучи искушённым в этих делах, парень не мог не догадаться, что в два месяца беременность не может быть настолько заметной.

В стационаре Аля пролежала до середины апреля. Свекровь со свёкром навещали её редко, в виду своей занятости, но она была этому рада. Виталий тоже не баловал жену посещениями, и, если приходил, то ненадолго. Алька скучала по нему, даже несмотря на его холодность, и всегда ждала с нетерпением. Она ужасно ревновала его, мучилась, плакала, но при встрече из последних сил сдерживала себя от истерик. Беременность протекала тяжело, ребёнок, судя по всему, был очень крупным, и хрупкая от природы Александра испытывала сильный дискомфорт. Её хорошенькое личико изменилось до неузнаваемости — теперь оно казалось опухшим, нос и губы увеличились до нелепых размеров, кожа покрылась пигментными пятнами, и девушка даже боялась лишний раз поглядеть на себя в зеркало. Она очень переживала по этому поводу, в основном, из-за Виталика. Ей казалось, что он не хочет видеть её — такую, и поэтому так редко приезжает к ней в больницу. Он снова вернулся к родителям — до возвращения жены, и этот факт никак не добавлял хорошего настроения Александре.

«Аля, чем реже он тебя сейчас видит, тем лучше, — утешала её Вероника Григорьевна, — так что, потерпи. Родишь, похорошеешь! А он ребёночка увидит, и растает… Мужики все — такие, им надо увидеть, руками пощупать…»