Когда осенние печали. Часть 1. - Страница 83

…Аня обувала сапоги, чтобы сбегать в другую половину дома, когда неожиданно услышала стук в дверь. Решив, что это сама Мария Гавриловна, торопливо шагнула к двери, откинула большой металлический крючок…

— Привет… — загораживая собой весь остальной мир, в дверях стоял Виталий, — Можно войти?..

…Последнее, что врезалось в память Анюты, было его лицо — в свете луны оно казалось таким красивым… как тогда, ночью, в лесу…

* * *

…Большой, с тёмно-зелёными боками, будильник тикал так громко, что Анюте он казался колоколом. Но ещё громче будильника стучало её сердце… Его стук отдавался в висках, в кончиках пальцев, отражался от беленых известью чистых стен…

— Это была моя самая счастливая ночь… — лёжа рядом с ней в приготовленной для Сашиных родителей кровати, Виталик поцеловал её в обнажённое плечо, — Теперь мне будет, чем жить…

— А я?.. — в рассветной полутьме Анюта попыталась заглянуть ему в глаза, — Как же я расскажу теперь всё Саше…

— Зачем?.. — он продолжал целовать её тело, — Зачем рассказывать?..

— Ну, как же… а как же теперь…

— Теперь ты моя… моя…

— Да… но я должна буду всё объяснить…

— Ничего не нужно объяснять… мы будем встречаться… Никто ничего не будет знать… И он тоже…

— Что?.. — отстранившись, Аня искала глазами его взгляд, — Виталик… но мы же с тобой… ты же сам сказал — как решу…

— Но ты ведь решила? — он снова потянулся к ней, — Аня… я тебя люблю… ты меня любишь… мы не можем быть вместе, но мы можем встречаться…

— Подожди… — закрываясь одеялом, Анюта привстала на постели, — Ты предлагаешь мне просто встречаться?!

— А что нам остаётся делать?.. — теперь он целовал её лицо, — Я так по тебе соскучился, Аня…

— Нет… — она испуганно замотала головой, — Нет!.. А Саша?!

— Саша?.. А при чём тут Саша? Ему и так будет доставаться всё самое лучшее…

— Ты что… Виталик?! Ты что?! — на глазах Анюты показались слёзы, — Ты хочешь, чтобы я и с ним, и с тобой?!

— У нас нет другого выхода…

— А как же… ты говорил, что хотел жениться, потом развестись… что мы с тобой поженимся…

— Сейчас это невозможно, — Виталий сел и обхватил руками подогнутые колени, — во всяком случае, в ближайшие годы невозможно…

— Невозможно… почему?!

— Мне нельзя разводиться… вернее, не то, чтобы нельзя… но очень нежелательно. Я хочу вступить в партию, я уже кандидат… моральный облик, и всё такое… ты же знаешь, какой сейчас бюрократизм.

— В партию… — Аня казалась потрясённой, — Тогда зачем ты пришёл ко мне?! Ведь я… я же любила тебя всё это время… я стала забывать, но ты снова напомнил о себе… Зачем, Виталик?!

— Я люблю тебя… А сейчас буду любить ещё больше… Аня, если я буду знать, что ты со мной, мне будет легче жить…

— А как же я… — обведя глазами комнату, Аня как будто только сейчас окончательно поняла, что произошло сегодняшней ночью, — Господи… Что я скажу теперь Саше?!

…Уронив в ладони лицо, она беззвучно плакала, сидя в кровати. Осознание непоправимости случившегося пришло только теперь… Она не могла понять, как смогла решиться на такой поступок… всё произошло как во сне… в ней как будто выключился какой-то предохранитель, и она сама сделала шаг в пропасть…

…Она даже не заметила, когда Виталий успел встать и одеться — все мысли перемешались, в голове гудело…

— Аня… — снова присев рядом с ней, он обнял её за плечи, — Анечка… ведь мы с тобой любим друг друга… мы столько пережили… мы должны быть вместе, пусть так, украдкой… но — вместе!

— Когда люди любят друг друга, они должны вместе жить… а не встречаться по углам… — отняв от лица руки, Анюта смотрела куда-то невидящим взглядом, — Господи… что я наделала…

— Мы не можем жить вместе… — взяв в ладони её лицо, он целовал её глаза, губы, щёки, — Но мы можем быть рядом… Хотя бы — рядом…

— Партия… — закрыв заплаканные глаза, Аня горько усмехнулась, — Будь она проклята, эта партия…

— Дело не только в этом, — нехотя отвернувшись, Виталий положил локти на колени и низко опустил голову.

— А в чём? — Аня снова безучастно смотрела перед собой.

— Есть ещё одно обстоятельство… — он выдержал недолгую паузу, как бы собираясь с духом, — Сандра… в общем, она опять беременна. Я предлагал ей сделать аборт, но она отказывается наотрез. Я…

— Уходи, — услышав страшную для себя новость, Аня не дала ему договорить.

— Аня…

— Уходи… — выдохнула она из последних сил, — Слышишь?.. Уходи…

…Дождавшись, когда за Виталиком захлопнется дверь, Анюта ещё какое-то время сидела в оцепенении. Затем, медленно поднявшись, накинула на себя платье — прямо на голое тело, и вышла на улицу. Чуть пошатываясь, дошла до калитки, зачем-то открыла вертушку… вцепившись в острые наконечники, какое-то время стояла, вглядываясь вдаль…

— Далеко собралась?..

Она не сразу поняла, что оклик относится к ней. Так же медленно повернувшись, увидела свою хозяйку — в коричневой плюшевой куртке, длинной, в сборку юбке и калошах, надетых поверх тёплых вязаных носок, в шерстяном цветастом платке, Мария Гавриловна с нескрываемым укором смотрела на свою жилицу. Видимо, женщина убирала опавшую листву — рядом, прислонившись к стене сарая, стояли грабли и метла.

— Здесь река далеко?.. — бледная, как мел, Анюта спросила это пересохшими губами, еле слышно, но, судя по ответу, хозяйка всё поняла.

— Может, тебе верёвку с мылом? — в тоне женщины не было ехидства, а только строгость, — И ходить далеко не надо…